1 Комментарий

• куратор 07.11.2015 13:25

  22:05 06.11.2015
  ПОЧЕМУ Я ВСЕ ЕЩЕ ШАРЛИ
  Ответ коллективному Лицемеру
  
  Мария Захарова, официальный представитель МИДа написала в социальных сетях: «Еще кто-то Шарли?».
  
  Так же назвал свою заметку в «КП» сотрудник этого издания Александр Гришин, который решил выразить свое отношение к французским карикатуристам более развернуто: «Есть люди и есть мрази. Ко вторым относятся так называемые журналисты-карикатуристы из французского еженедельника «Шарли Эбдо». Вспоминая о теракте, когда были убиты сотрудники «Шарли Эбдо», Гришин ставит убийц и убитых на одну доску, поскольку этот теракт напомнил ему, Гришину, бандитские разборки 90-х, когда одни бандиты убивали других.
  
  Российские парламентарии называют авторов карикатур в основном подонками. Один из них, Игорь Морозов требует разработать закон, запрещающий СМИ издевательские высказывания о жертвах катастроф.
  
  О «Шарли» и карикатурах чуть позже, тем более, что журнал этот в России не распространяется, и вообще он на французском языке, так что узнать о том, что там написано и нарисовано и оскорбиться этим россияне смогли только благодаря стараниям сотрудников МИДа, парламентариев, а также поборников нравственности из таких изданий, как «КП», «Вести» и пр.
  
  Сначала немного о «людях и мразях», а также о «подонках», раз уж парламентарии и сотрудники федеральных СМИ решили использовать такие термины. Терминологию МИДа использовать не решаюсь, поскольку этот текст могут читать дамы.
  
  Президент России Путин молчал по поводу крупнейшей в истории страны авиакатастрофы более двух суток. Обронил несколько слов на третьи в разговоре с министром транспорта. Куда его отнести: к людям или к мразям?
  
  Власти Петербурга потребовали, чтобы родственники погибших съехали из гостиницы Crown Plaza на территории аэропорта, где они разместились, чтобы опознать погибших. Власти заявили, что опознание будет без родственников, на основании генетической экспертизы, а родных и близких просят не мешаться под ногами. К какой категории отнести петербургские власти?
  
  «КП», где работает моралист Гришин, задает вопрос, а не могли ли наш самолет сбить израильтяне или американцы? Смотрю на фото главного редактора «КП» Владимира Сунгоркина и вижу Шарикова с его вечным: «А может, Зинка взяла?». Это еще и в связи с «расследованием» по малайзийскому Боингу, когда «КП» точно установила фамилию украинского летчика, который лично сбил самолет, и нашла множество свидетелей, которые все это «видели».
  
  И чтобы закончить разговор о том омерзительном явлении, которое все еще по недоразумению называют российской журналистикой, замечу, что даже самый гневный обличитель «Шарли Эбдо» не сможет предположить, что их карикатуры имеют задачу мобилизовать на войну или агрессию свою целевую аудиторию, что подписчик этого журнала, после его просмотра побежит кого-то убивать. То, что сами «Шарли» и, возможно, часть их аудитории становятся жертвами агрессии, свидетельствует о том, что объект карикатуры действительно несет в себе зло, а значит должен стать предметом сатиры. Что же касается российских медиа, то большая часть из тех десятков тысяч россиян, которые поехали воевать на Донбасс, приняли такое решение, в том числе благодаря непрерывным сообщениям СМИ о «распятых младенцах» и «отрезанных головах ополченцев, отправленных почтой в Донецк».
  
  Сейчас все более очевидным становится то, что гибель российского самолета произошла вследствие теракта. Об этом недвусмысленно свидетельствует и решение Путина приостановить гражданское авиасообщение с Египтом и призыв к россиянам выехать из этой страны. Ни мидовка, вконец окосевшая от беспрерывного вранья, ни парламентарии без единого вопроса, с закрытыми глазами проголосовавшие за применение вооруженных сил за пределами России, даже не спросившие, а где именно лидер нации собирается их применять, не в состоянии набраться смелости и связать причину со следствием. Последнему двоечнику должно быть ясно, что гибель 224 пассажиров Аэробуса и решение Путина о бомбардировке Сирии находятся в прямой причинно-следственной связи. А значит, кровь этих людей не только на руках террористов, но и на совести тех, кто втянул Россию в эту бессмысленную для нее войну.
  
  Теперь о «Шарли». Главный редактор журнала ответил на упреки российских властей в кощунстве простым объяснением, что для светского, демократического и атеистического журнала такого понятия, как кощунство, не существует. То есть, отослал наших властителей к тем же террористам из ИГ, которые видят кощунство во всем, что движется.
  
  Тут мне хотелось бы возразить моему коллеге, с которым у меня обычно не бывает расхождений. Журналист и политик Борис Вишневский пишет: «То, что сейчас сделали карикатуристы из «Шарли» — мерзко и отвратительно. Если кто-то считает это шуткой юмора – мне его жаль». И далее Вишневский пишет, что, несмотря на всю мерзость, убивать французских карикатуристов все же не следовало, а также, что то, что говорят и показывают в России «не менее, а то и более мерзко».
  
  В этом высказывании есть одна фактическая ошибка и несколько «ошибок размера». То, что делают «Шарли», это не «шутка юмора», а сатира. Разница между юмором и сатирой примерно такая же, как между художественной гимнастикой и профессиональным боксом. Да, и сатира не обязана быть смешной. Посмотрите на карикатуры времен Великой Отечественной войны в исполнении тех же Кукрыниксов. Вряд ли возникает желание улыбнуться. Не говоря уже о карикатурах на папский престол времен Реформации. Это к вопросу о кощунстве.
  
  Для сатиры в светском государстве нет и не может быть запретных тем. Вопрос лишь в том, насколько сатира актуальна, смела и бьет в цель, во зло. «Сатира» советского «Крокодила» била по стилягам, тунеядцам и империалистам, когда главным злом и главной целью сатиры должны были быть Политбюро ЦК КПСС и примкнувший к нему КГБ. Коллективный Лицемер в лице РПЦ и власти очень хотел бы, чтобы сатира всего мира съежилась до размеров советского «Крокодила».
  
  Две карикатуры «Шарли», вызвавшие гнев коллективного Лицемера, — это отклик на одно из самых актуальных мировых событий. Причем отклик вполне адекватный по содержанию (о форме чуть ниже). Карикатуры две, поскольку есть две версии: теракт и качество нашей авиации. Версия теракта отражена в той картинке, где на голову человека в чалме валятся обломки самолета и надпись: «ИГ: российская авиация усиливает бомбардировки». Это, уважаемый коллега Борис Вишневский, не осмеяние погибших, а сатирический удар по Путину и тем идиотам, которые радовались, как наши ракеты красиво летают из Каспия и падают прямо на головы сирийцам.
  
  Второй рисунок обыгрывает версию, в которой причиной трагедии выступает качество нашей авиации. И надпись соответствующая: «Опасности российского лоукостера. Мне следовало лететь рейсом Air Cocaine».
  
  Ставить на одну доску те преступления, которые творит российская власть и ее информационная обслуга и карикатуры «Шарли», как это делает коллега Борис Вишневский, это значит впадать в серьезный грех против соразмерности явлений.
  
  Я, конечно, не «Шарли», поскольку, во-первых, не умею рисовать, а во-вторых, мои эстетические пристрастия весьма далеки от стиля, в котором работают эти журналисты, причем, как в изобразительном, так и в текстовом аспектах. Но, когда те, кто развязал российскую агрессию в Украине, а потом втянул мою страну в войну в Сирии, те, чье лицемерие, ложь и пещерный аморализм достигли поистине чудовищных масштабов, глумливо спрашивают, «Еще кто-то Шарли?», не могу не ответить: «Ну, я Шарли». Яковенко И. А., экс-секретарь СЖР.